Читать книгу "Бумажный зверинец (сборник)  - Кен Лю"

– У тебя правда есть план? – сказал Царь Обезьян.

– На самом деле нет. Я просто тяну время.

– Хороший подход, – ответил Царь Обезьян. – Я тоже всегда обращаю оружие моих врагов против них самих. Я ведь тебе рассказывал, как сжег Нэчжу его же огненными кольцами?

Тянь засунул свою руку под одежду и нащупал письменный набор.

Пристав привел озадаченного, покрытого потом Цзе, которому пришлось прервать свой роскошный обед, – суп из ласточкиного гнезда. Его лицо все еще было заляпано жиром, так как ему даже не подвернулось возможности утереться. Цзе встал перед магистратом на колени рядом с Тянем и Ли и поднял договор над своей головой – специально для пристава.

– Покажи его Тяню, – приказал магистрат.

Тянь принял договор и начал читать. Время от времени он кивал головой, как будто договор был прекрасным творением лучшего поэта.

И хотя правовой язык изобиловал длиннотами и изощренными формулировками, ключевая фраза состояла только из восьми иероглифов:

上賣莊稼，下賣田地

Залог был оформлен как продажа с правом выкупа, и в этой части говорилось, что вдова продает своему родственнику «выросший урожай и поле под ним».

– Интересно, очень интересно, – сказал Тянь, придерживая договор и продолжая ритмично кивать головой.

Магистрат И знал, что его заманивают в ловушку, но не смог удержаться и спросил: «Что там такого интересного?»

– О великий и славный магистрат, который отражает истину как идеальное зеркало, вы должны прочитать договор сами.

Озадаченный магистрат И приказал приставу принести ему договор. Через несколько мгновений его глаза вылезли на лоб. Прямо там четкими черными иероглифами виднелась ключевая фраза продажи:

上賣莊稼，不賣田地

– Выросший урожай, но не поле под ним, – процедил магистрат.

Итак, все было понятно. В договоре говорилось не то, о чем заявлял Цзе. Цзе имел право на урожай, но не на само поле. Магистрат И совершенно не понимал, как такое могло произойти, но гнев из-за этого вопиющего позора должен был найти выход. Потное, в жирных пятнах лицо Цзе было первым, на что упал глаз магистрата.

– Как посмел ты соврать мне? – закричал И, удаляя линейкой по столу. – Хотел выставить меня дураком?

Теперь пришла очередь Цзе трястись как лист на ветру, не в силах молвить ни слова.

– Что, теперь тебе нечего сказать? Ты обвиняешься в препятствовании правосудию, лжи перед лицом императорского судьи и попытке незаконно присвоить себе частную собственность этой женщины. Я приговариваю тебя к ста двадцати ударам тростью и конфискации половины твоей собственности.

– Сжальтесь, сжальтесь! Я не знаю, что произошло, – жалобные крики Цзе постепенно затихли, когда приставы выволокли его из ямыня, чтобы бросить в тюрьму.

Лицо мастера судебных дел Тяня было совершенно бесстрастным, однако внутри он улыбался и благодарил Царя Обезьян. Незаметно он вытер кончик своего пальца об одежду, чтобы скрыть последнюю улику своей выходки.

* * *

Через неделю Тянь Хао Ли опять посещал банкет Царя Обезьян, и его повторно самым наглым образом разбудили стуком в дверь. Перед ним стояла все та же Ли Сяои, бледная-бледная, ни кровиночки в лице.

– Что случилось? Опять дальний родственник…

– Мастер Тянь, мне нужна ваша помощь, – она почти шептала. – Это мой брат.

– Долги после игры в кости? Подрался с богачом? Заключил плохую сделку? Отправился…

– Пожалуйста! Пойдемте со мной!

Тянь Хао Ли хотел отказаться, потому что умный сунши никогда не участвует в том, чего не понимает, – ведь это самый верный способ досрочно завершить карьеру. Однако одного взгляда на лицо Ли было достаточно, чтобы смягчить свое решение.

– Ну хорошо. Показывайте дорогу.

* * *

Тянь убедился, что никто не следит за ними, прежде чем войти в лачугу Ли Сяои. Хотя ему можно было не тревожиться за свою репутацию, самой Сяои не пошли бы на пользу слухи, распускаемые в деревне длинными языками.

Внутри на полу из утрамбованной земли была постелена длинная малиновая полоса ткани, которая вела от входной двери к кровати, стоявшей у стены напротив. На кровати спал мужчина, а его ноги и левое плечо были перевязаны кровавыми бинтами. Две дочки Сяои съежились в темном углу лачуги, бросая недоверчивые взгляды на Тяня.

Одного взгляда на лицо мужчины хватило, чтобы прояснить для Тяня все: это был человек с плакатов, которые развешивали солдаты.

Тянь Хао Ли вздохнул.

– Сяои, какие же неприятности ты принесла мне на этот раз?

Сяои осторожно потрясла своего брата Сяоцзина. Тот мгновенно проснулся, так как был приучен спать вполглаза из-за всех опасностей, которые подстерегают беглеца на дороге.

– Сяои говорит, что ты можешь мне помочь, – сказал мужчина, пристально гляда на Тяня.

Тянь почесал подбородок, оценивая Сяоцзина:

– Не знаю…

– Я могу заплатить. – Сяоцзин попытался повернуться на кровати, а затем поднял угол свертка, обернутого тканью. Тянь увидел сияние серебра.

– Ничего не обещаю. Не каждое заболевание поддается лечению, и не каждому беглому преступнику можно найти лазейку в законе. Все зависит от того, кто гонится за тобой и почему. – Тянь подошел ближе и наклонился, чтобы изучить обещанную оплату, однако татуировки на покрытом шрамами лице Саоцзина – знаки его судимости – привлекли внимание мастера: – Тебя приговорили к изгнанию.

– Да, десять лет назад, сразу после свадьбы Сяои.

– Если у тебя достаточно денег, легко отыскать докторов, которые могут сделать что-нибудь с этими татуировками, хотя после этого красавцем тебе не быть.

– Сейчас меня меньше всего беспокоит мой внешний вид.

– Зачем им нужно вот это?

Сяоцзин засмеялся и кивком указал на стол, стоявший рядом с окном, на котором лежала открытой тонкая книга. Ее страницы шелестели на ветру.

– Если ты действительно так хорош, как говорит моя сестра, то сможешь все разузнать.

Тянь посмотрел на книгу и повернулся обратно к Сяоцзину.

– Тебя изгнали на границу рядом с Вьетнамом, – сказал Тянь сам себе, расшифровывая татуировки. – Одиннадцать лет назад… – легкий ветерок шелестит страницами… – а, ты, видимо, был слугой Сюй Жуня, ученого в академии Ханлина.

Одиннадцать лет назад во время правления Императора Юнчжэна кто-то нашептал на ухо Императору, что великий ученый Сюй Жунь замышляет мятеж против маньчжурских правителей. Но когда императорская охрана взяла штурмом дом Сюя и обыскала его, то не нашла никаких улик.